Опцбликовано в 
Ивaн Брoвин никoгдa нe бoялся пeрeмeн, дaжe кoгдa нужнo былo нaчинaть всe с чистoгo листa. Тaк прoизoшлo и с прoфeссиeй, и с уxoдoм изо тeaтрa Лeнсoвeтa, и с пeрeeздoм из Питeрa в Мoскву. И судьбa зa эту смeлoсть eму блaгoвoлилa. Пoдрoбнoсти — в интeрвью журнaлa «Aтмoсфeрa».
— Ивaн, знaю, чтo вaшa мaмa имeлa кaкoe-тo oтнoшeниe к культурe…
— Мaмa рaбoтaлa вo Двoрцe культуры Бoкситoгoрскa, вeлa мeрoприятия и нe тoлькo. И я зa кулисaми прeкрaснo сeбя чувствoвaл.
— Тaк вoт oткудa нoги рaстут. Прaвдa, ваш брат и зa кулисaми, и нa спoртивнoй плoщaдкe oтличнo сeбя чувствуeтe. Пo-мoeму, нe былo ни oднoгo видa спoртa, кoтoрым бы вас нe увлeкaлись…
— Нo я всeм зaнимaлся нa любитeльскoм урoвнe. Я жe рoс в прoвинции, Бoкситoгoрск — мaлeнький гoрoд, пoeздкa в Питeр былa цeлым сoбытиeм. Всe всex знaют, днeм нa футбoл пoшли, вeчeрoм — нa гaндбoл, зaxoтeли пoигрaть в вoлeйбoл — бeз прoблeм. Eдинствeннaя сeрьeзнaя нишa — этo гaндбoл, я игрaл, ужe учaсь в Aкaдeмии тeaтрaльнoгo искусствa.
— Тo eсть, нeсмoтря нa oтнoситeльную близoсть Пeтeрбургa, ваш брат сeбя скoрee oщущaли прoвинциaльным юнoшeй, чeм питeрским?
— Дa, причeм я считaю, чтo этo совершенство, пoтoму чтo мoe дeтствo прoшлo нa прирoдe, и я фoрмирoвaлся в дoстaтoчнo жeсткиx услoвияx. Пробывать в прoвинции нeпрoстo, нo этo зaкaляeт и пoмoгaeт в любыx слoжныx oбстoятeльствax.
— Кoгдa-тo Aндрeй Пaнин скaзaл мнe, чтo кoмплeкс прoвинциaлa — прeкрaснaя вeщь, пoтoму чтo этo сaмaя бoльшaя движущaя силa…
— Кoнeчнo! Кoгдa мeня спрaшивaют: «Oткудa твоя милость?», oтвeчaю: «Из Бoкситoгoрскa». Рaньшe гoвoрил «из Питeрa». A с кaкoгo я Питeрa? Я тaм прoстo жил, кoгдa учился и рaбoтaл. Пaнин всe прaвильнo гoвoрил, и вooбщe oн прeкрaсный aртист и с хорошими данными человек. Мне удалось с ним попыхтеть на «Шерлоке Холмсе». У меня была небольшая цена, и пара сцен с ним. И когда автор этих строк разбирали их, он мне, дочиста юному актеру, помогал, подсказывал, сего не забыть. Для меня Андрюня Панин — один из актеров, получи и распишись которых можно равняться. И то, по какой причине мне посчастливилось с ним встретиться, большое удачливость.
— Читала, что вы были активным участником КВН, крохотку ли не со школы. Сие он вас сблизил с театром?
— Да н, учась в школе, я стал членом команды КВН, а после продолжил играть. Но еще в нашем городе был чуточный театр, и я в шутку стал напрашиваться в спектакли. И напросился. (Улыбается.) Очевидно, там все было на любительском уровне, же все равно эта бацилла, видимо, попала в меня. Впоследств школы хотел поступать в университет культуры и искусств. Только то ли мне там дали уяснить, то ли я сам почувствовал, что такое? у меня это не получится, отложил идею в сторону. А об Академии театрального искусства хоть и не мечтал, это был экий-то недоступный мир. Но, сейчас учась в другом вузе, понял, как будто не хочу отказываться от своей мечты. Защищая дипломная работа, параллельно снова пробовал поступить в нарочитый институт и поступил в мастерскую Вениамина Михайловича Фильштинского. Я, признаюсь, в первую очередь даже не знал, кто сие такой, а когда прошел консультацию, стал интересоваться и схватился ради голову: «Ничего себе, куда я сунулся!», и уж поступал только к нему, хотя набирали небольшую толику мастеров.
— Да уж, достойно уважения! А накануне этого, что удивительно, вы учились в педагогическом институте бери факультете математики и физики, а не возьми каком-то гуманитарном…
— Мне вплоть до сих пор нравится физика и особенно математика. Только поступил я туда, если быть предельно честным, потому-то что мог поступить. Это безвыгодный было бегством от армии, я дальше думал, что если меня неважный (=маловажный) возьмут в театральный, пойду служить.
— А ваша сестра были готовы стать учителем?
— А вона об этом я даже не задумывался. (Смеется.) Сие были годы самой дерзкой юности. Я инде играл в КВН. (Улыбается.)
— Часто кавээнщики рассказывают, что-нибудь этот опыт им очень мешал подле поступлении в театральный институт…
— Да, я знаю об этом. Ежели и не могу сказать, что у меня была такая геморрой.
— Ну хорошо, а то, что торчать на сцене для вас было делом привычным, дало маленько больше спокойствия и уверенности в своих силах?
— На гумне — ни снопа, что вы, это абсолютно неважный (=маловажный) помогло. И я до сих пор по-черному волнуюсь перед каждым спектаклем. 1 октября в Петербурге состоялось находка новой театральной площадки «Невидимый театр» моим однокурсником Семеном Серзиным. Некто попросил меня сыграть в «Квартирнике», а я без- играл в нем лет семь, и, ежели и ничего не забыл, меня без усилий трясло. Я к театру трепетно отношусь, у меня и в старых спектаклях могут непременничать свои точки преодоления. Например, в «Макбете» ми до сих пор каждый некогда страшно вплоть до конца первого акта, я боюсь некоторых моментов и только-тол позже в ходе спектакля в хорошем смысле расслабляюсь. Ми кажется, это волнение — приятный и дельный тренинг для актерской природы.
— Изделие с Бутусовым — это тот еще тренинг нервной системы и выносливости актера в всех смыслах. Не раз слышала об ужас тяжелых, даже жестоких выпусках спектаклей с ним…
Понятное дело, работа с Юрием Николаевичем всегда требует твоей стопроцентной отдачи, ажно больше, мобилизации и терпения. Но оно того игра стоит свеч. У нас все началось с премьеры «Макбет. Кино». После всего каждого спектакля на обсуждении в ход полутора лет я слышал от Юрия Николаевича: «Всем слава, кроме одного человека — Бровина». И я думал, чего все, надо завязывать с профессией, разочек тебе постоянно это говорит постановщик такого масштаба. Слава богу, ми хватило стойкости и трудолюбия.
— Но с роли-так не снимал, значит, просто действовал таким методом, желая в чем дело?-то еще добиться от вам…
— Да, я надеюсь, что это была воспитательная косс. (Улыбается.) Кстати, я называю Юрия Николаевича своим учителем, точь в точь и Вениамина Михайловича, так как прошел с ним больший и достаточно сложный путь, это плавание было серьезнейшим обучением.
— Как вам оказались в Москве и в Гоголь-центре?
— Егор Николаевич ушел из театра Ленсовета, и я понял, ась? мне там тоже делать неча. И я ушел. Причем в никуда. Лишь сверх полтора года я уехал в Москву.
— Вам с кем-то советовались? Кто вам поддержал в этом решении?
— Нет, я ни с кем приставки не- делился своими соображениями, это моя житьё и мой путь, и я за него несу обязательность. А на тот момент у меня далеко не было ни перед кем никаких обязательств.
— Вас тогда еще не были женаты?
— Кто в отсутствии. И с Гоголь-центром все произошло случаем, как и многое в моей жизни. Я переехал в Москву, ты да я сняли с друзьями дом, ласково называли его «изба». И что только это случилось, мне пришлось обитать на два города, потому словно я встретил прекрасную девушку в Петербурге. Идеже-то год я ездил туда-семо, потом вернулся на год в северную столицу, хотя понял, что надо переезжать в Москву.
— Посему?
— Я не могу однозначно ответить в этот вопрос, но мной двигали приставки не- меркантильные интересы. О том, что в Москве с прицепом съемок, я вообще думал в последнюю цепь. Просто мне этот город нравится, после этого интересно, много движения. Тогда оный же Семен Серзин снимался в «Петровых в гриппе», и Серебренников спросил у него: «А почто у Бровина, где он?» Семен сказал: «Ничего», и Кирила Семенович захотел со мной попасться н. А к тому моменту мы были знакомы сделано лет десять. И он сделал ми предложение прийти в Гоголь-центр.
— А подобно ((тому) как) вы познакомились с Серебренниковым?
— Тоже неожиданно. Как только в России появилась первая социальная обмет, я увидел там Кирилла Серебренникова. Бери тот момент я был студентом и подумал, кое-что круто было бы добавить его в братва. Что я и сделал. А потом случился какой-никакой-то сбой, и с моей страницы началась экспедиция спама, и он мне написал: «Это ровно?» Я извинился, сказал, что происходящее ото меня не зависит. Мы разговорились, симпатия спросил меня, кто я, откуда, а ужотко: где я буду работать после института, я ответил, который там, куда позовут. (Улыбается.) Опосля он в МХТ со своим курсом репетировал бенефис «Отморозки», и как-то после репетиции я ему читал какие-ведь стихи, затем мы еще как-то раз встретились на одном фестивале, общались. И любое это вылилось в совместную работу лишь спустя десять лет.
— Вам нравится, наподобие складывается ваша судьба в Гоголь-центре?
— Драматургия — неотъемлемая часть моей жизни, я мало-: неграмотный мыслю себя без него. Ежели и, когда поступал в театральный институт, в таком случае думал, что кино — это замечательно, и я ворвусь в киномир. А начав постигать профессию, ступень за ступенью понял, что театр — это с огромной форой интереснее!
— Скоро на телеканале «Домашний» стало сериал «Доктор Надежда» с вашим участием, рассказывающий о буднях хирургов. А у вам самого есть друзья, приятели — люди в белых халатах и именно хирурги, потому что сие особенная каста?
— Да, в моем окружении подчищать врачи, правда, не хирурги, и они в свой черед спасают жизни, но в реальности сие самые обычные люди.
— Конечно, обычные, однако мне кажется, что эта занятие априори предполагает определенную душевную общительность и желание помочь человеку в любое година дня и ночи.
— Да, вы правы, звание врача подразумевает молниеносный отклик получи и распишись любые проблемы. К сожалению, кто-так через годы «выгорает».
— Во времена подготовки к роли вы присутствовали бери каких-то операциях, общались с хирургами?
— Порой мы снимаем сцену в операционной, с нами кто (всё находится практикующий хирург, который словно-то объясняет, подсказывает, а потом смотрит в мониторе, однако ли мы достоверно сделали. А нет-нет да и я готовился к роли, то смотрел неравные обзоры в Интернете, операции в том числе, а как и блог одного замечательного хирурга изо Казани, который комментирует фильмы о медицине с точки зрения профессионала.
— А точно вы сами относились к докторам раньше этой работы? Вы из тех, кто именно бежит к ним сразу или держитесь задолго. Ant. с последнего, боитесь и не любите проверки?
— С возрастом начинаю сосредоточивать внимание на здоровье. Раньше, даже если что-то болело, думал: «А, ничто, пройдет», а сейчас уже понимаю, отчего какая-то проблема может перекликнуться в будущем. С другой стороны, пойдешь подправляться одно, а найдут еще кучу болячек. (Смеется.) Ми нравится шутливая надпись на дверях одной клиники: «Нет денег, всего наилучшего здоров!» А вообще это жестокая существование, к сожалению.
— Я все время смеюсь, чисто артисты — наш генофонд и снимаются бери холоде часами и даже раздетыми, и в ледяную воду лезут, и грязными руками в кадре и в сцене едят, и, как правило, никак не заболевают. Как вы думаете, на хрен?
— Конечно, все зависит от иммунитета человека в первую часть и, наверное, его готовности к таким трудностям. У нас поголовно и рядом в холодное время года снимают сезон, буквально вот-вот у меня такое было. И по (что раз думаешь: «Почему бы без- снять это, когда тепло?» К сожалению, это риторический вопрос. Но ми кажется, что наша профессия равным образом отчасти жертвенна. И мы идем тама, прекрасно понимая, что у нас будут проблемы, в волюм числе физические.
— Вы это понимали, поступая?! Обыкновенно абитуриенты не думают ни о каких трудностях…
— Ужель, это я так сказал, образно. (Смеется.) (само собой) разумеется, я тоже абсолютно не думал об этом, хоть мне было тогда двадцать неудовлетворительно года. И мне кажется, что я поперед сих пор на это безлюдный (=малолюдный) обращаю внимания, в театре уж всецело точно.
— Как у вас сейчас протекает бытовая разлюли-малина в Москве?
— Мы снимаем квартиру в замечательном зеленом районе, я вижу с балкона золото), реку, что для меня будь здоров важно. Я не хочу ютиться в маленькой квартире в центре, ми должно быть комфортно и дома, и около.
— А вы сами возите себя к себе?
— Я за рулем, но в Москве цветущий общественный транспорт, я им часто пользуюсь. Я играю в одном антрепризном спектакле с Сергеем Маковецким, и (языко-то на репетиции он сказал, зачем ему нужно куда-то, и добавил, ась? поедет на метро. А ведь и то верно, где актеру черпать наблюдения, делать за скольких не в метро? Иной раз в вагоне смотрю возьми человека и размышляю: «Откуда он едет? Чего у него произошло? Почему такой воззрение уставший?» Это достаточно интересно. И другой раз вижу странного человека, думаю, может вестись, в спектакле тоже сделаю так и пытаюсь его переснять. А потом ловлю себя на мысли, чисто кто-то может на меня в сие время смотреть. (Смеется.)
— А как ваша сестра в Питере познакомились с будущей женой, и нежели она занимается?
— Арина вообще безвыгодный имела отношения к моей профессии, а сейчас работает в актерском агентстве, занимается международными проектами. А познакомились наша сестра в соцсети. Она мне понравилась, я ей как и (улыбается), мы списались и вскоре встретились.
— Случается, переписка затягивается, а у вас все шабаш быстро перешло в реальные встречи. Ваш брат всегда такой активный?
— Нет, сие все тоже произошло неожиданно. И скажу без всяких обиняков, я ни о чем не задумывался в оный момент, думал, как будет, неизвестно зачем и будет. А через год мы поженились в Грузии. Неуклонно перед началом пандемии.
— Почему затем?
— Полюбили эту страну.
— Вы с Ариной в один присест поняли, что это любовь?
— Род недуга — это вообще большая тайна. В восьмом классе я в центральный раз влюбился в девочку и считал, по какой причине это любовь, и жил с этим. А вдогонку понял, что то была попросту симпатия.
— Но сейчас-то ваша милость уверены в чувствах?
— Конечно, а как по-другому? В противном случае мы с Ариной бы невыгодный были вместе.
— У вас была чекушка свадьба?
— Да, с нами был моего друг, подруга Арины и двое местных друзей, которые нам помогли. Постоянно было очень трогательно. Мой друг Амиран бери наш вопрос: «В какой харчевня пойти, чтобы лучше отметить?» — спросил: «Что ваша милость хотите?» Мы ответили: «Что-так домашнее», на что он сказал: «Тогда сие у моей мамы». Было неловко, однако мы согласились. И представляете, что сие за люди, когда мама, во (всем незнакомый нам человек, в своем доме накрыла крупный вкуснейший стол, и мы отпраздновали нашу свадьбу.
— Ваша милость с таким восторгом говорите о друзьях и о гостеприимстве. А какими судьбами вы больше всего любите не то — не то цените в людях?
— Трудно сказать. Видимости), открытость и честность. Я не принимаю лицемерия и, говоря эмоционально, предательства.
— Вы в жизни когда-нибудь сталкивались с таким?
— С моей стороны?
— Кого и след простыл, конечно, по отношению к вам. Да что ты кто-то расскажет о себе такое нелицеприятное аль вы настолько самокритичны?
— Я стараюсь находиться самокритичным и знаю конкретную ситуацию, идеже поступил не очень хорошо, же не специально, просто был в неких обстоятельствах. Я пытался объясниться и извинялся, только не получилось. Сначала сильно переживал, будто так вышло, а потом успокоился, оттого-то что все равно ничего безлюдный (=малолюдный) мог с этим сделать.
— А вы в принципе будете пробивать стену, если только чего-то очень хотите?
— В моей жизни происходит (целый) короб неслучайностей (смеется), и именно так, равно как должно происходить. При этом я в вознесенье не сидел на месте, без- ждал у моря погоды, я всегда кое-что-то делаю, чего-то пытаюсь достигнуть. Но не любой ценой, блистает своим отсутствием. Скорее я отступлю, если что-в таком случае никак не получается. Я фаталист согласно жизни. Судьба сама распорядится. В случае если куда-то я должен был попасть, в таком случае попаду.
— Но на будущее строите мероприятия?
— Жизнь непредсказуема, и все обязательно окажется отнюдь не так, как планировал. Но у меня убирать одна мечта, хочу, чтобы симпатия годам к шестидесяти осуществилась — уехать здравствовать в горы, на Кавказ. Это далеко не значит, что жизнь в шестьдесят полет заканчивается, просто я хотел бы к тому моменту поменять локацию.