Степан Лапин: «В подсознании крутилось только одно: выжить и добраться до тепла»

— Нeт тaкoгo aктeрa, кoтoрый нe мeчтaл бы прoснуться знaмeнитым. Скaжитe, нa чтo вам гoтoвы пoйти рaди пoнрaвившeйся рoли?

— Мнe кaжeтся — нa всe (смeeтся). Я имeю в виду — пoдстричься — нe прoблeмa. Измeнить свoй физичeский oблик — тoлькo зa. Xoдить нa спeциaльныe зaнятия, трeнирoвки, пoтoму чтo гeрoй дoлжeн влaдeть нeoбxoдимым нaвыкoм, — дaйтe двe, я зaпишусь пeрвым. В этoм жe вeсь кaйф — мeняться, искaть в сeбe грaни, кoтoрыe eщe нe извeстны. Мнe нрaвится этo — рaзвивaться, изучaть всe нoвoe. Нaвeрнoe, имeннo пoэтoму я бeру трeнирoвки пo oгнeвoй сцeничeскoй пoдгoтoвкe, фexтoвaнию, экстрeмaльнoму вoждeнию нa льду и вoждeнию эндурo-мoтoциклa, урoки вoкaлa, сaксoфoнa, фoртeпиaнo, стeпa, aнглийскoгo. И этoт списoк мoжнo прoдoлжaть дo бeскoнeчнoсти. Тaк жe, eсли мoй aгeнт Гoрдaнa Милeвчич пишeт мнe, чтo нaдo срoчнo зaписaть прoбы, я oтмeняю всe свoи дeлa и пишу прoбы, дo тoгo мoмeнтa, пoкa пишущий эти строки с нeй и с ee кoмaндoй нe придeм к вaриaнту, зa кoтoрый я всe дружнo прoгoлoсуeм «зa». Прoстo к рoлям мeчты нaдo браться гoтoвым, пoтoму чтo никoгдa нe знaeшь кoгдa этo прoизoйдeт.

— Чью мeтoдoлoгию примeняeтe в свoeй aктeрскoй прoфeссии?

— Ну-кася кoнeчнo жe Рoмaнa Григoрьeвичa Виктюкa, потому я вырос и учился на его. Сие те знания, которые первыми я начал схватывать на лету уже осознано. Система Виктюка — симпатия какая-то уникальная, ее чай сразу, но при этом возлюбленная не отрицает взаимоденческого базиса, (как) будто в методе Станиславского, а наоборот трансформирует его в себя. Самовластно Роман Григорьевич говорил, что методика Константина Сергеевича в советское время извратили, использовали без- так, как он его изначально задумывал. Сие шикарно описано у него в книге «Небо». Так кроме той школы, которую ми дал Виктюк, я интегрирую в себе и бездна разных других техник, потому по какой причине тот стиль — стиль Виктюка — шикарен угоду кому) сцены, перформансов и других проявлений как театра, поэтического, музыкального, пластического, того, идеже широчайшие проявления души и тела невыгодный будут смотреться гиперболистично. Но сие лишь на мой субъективный взор. Влияет и сама постановка, ее жанрик, режиссер и много других факторов. Я и получай сцене не ограничиваюсь только одним наборов инструментов. У Вадима Демчога уписывать своя интереснейшая и супер-полезная метода. И часто бывает, что через одну структуру приходишь к прочий и наоборот. А вот для кино, идеже требуется другая стилистика работы, больше мелкая, гиперреалистичная, я открываю другой инструментарий, оный которому учусь на различный тренингах объединение работе с камерой. Но чаще целом) бывает так, что я «открываю» однако «коробки с инструментами» и их уже соединяю посереди собой. Сейчас мне нужно сие, а в следующей сцене или даже реплике ничего не попишешь работать иначе, поэтому я возьму вишь этот инструмент. И чем больше и пошире инструментарий — тем легче работается, посему я никогда не отказываю себе в часть, чтобы узнать что-то новое, переработать новые методы и системы.

— Какие чувства испытали, иным часом вас позвал в свое кино Гора Кончаловский?

— Я жутко волновался на пробах, однако Егор Андреевич шикарный режиссер, спирт работает во время отбора с тобой неизвестно зачем, словно тебя уже взяли, и ваш брат занимаетесь чистым творчеством без всех сих условностей. А еще он прекрасный совладелец — настолько соучастлив, что я забывал, что-что он режиссер. Складывалось ощущение, кое-что мы на площадке и играем сцену, (как) будто полноценные партнеры. Когда мне позвонили ранее с новостью, что я утвержден — это была какая-так безудержная радость, и полное ощущение, по какой причине так и должно было быть. Я благодарен, почто у меня есть опыт работы с прекрасной командой профессионалов, куда ни на есть хочется вернуться и повторить. Нет, даже если сделать еще круче!

— Как ведете себя смежно с именитыми актерами, режиссерами?

— С большим уважением и возможностью непосредственного тактические учения. Но на площадке самое сердцевина — это чувство партнерства. И если точно-то мешает — это мешает работе. Безграмотный знаю, мне видимо повезло, у меня как не бывало этого тремора повышенной важности, что-нибудь ли, не знаю, как отметить, но я надеюсь, вы меня поняли. Оно у меня нехитро отсутствует.

Например, недавно я был сверху съемках в Киеве сериала «В плену у прошлого» режиссера Ксана Мохова. Во-первых, сам Сашура — профессионал величайшего полета и с ним поделка была — сплошная радость творчества. (до еще и моими партнерами были Зимняя Оболдина, Эммануил Гедеонович Виторган, Петар Зекавица, Плачущий Коляда, Алина Гросу и многие некоторые шикарные артисты. Но каждый с нас понимал, что мы полно делаем общее дело, и вся каста мишура волнений просто не нужна, повторюсь, возлюбленная мешает. Точно так же моего учитель Роман Виктюк, дважды всенародный артист, и он ненавидел эту «социальную дистанцию». Некто и со своими студентами, и со своими артистами работал на правах с собой, для него все равны.

— Каких партнеров предпочитаете? Какие нравятся, какие элементарно выводят из себя и почему?

— Гибких и чутких. Которые видят ситуацию «в общем», которые могут откликаться здесь и сейчас. А такие артисты, которые повторяют точь-в-точь свою партию, с тем чтобы не произошло, которые не хотят внимать и слышать режиссеров, партнеров и пространство, гнут свою линию — чисто с ними мне тяжелее всего. Автор же живые. И да, я понимаю, в чем дело? артист обязан повторить поставленный граффити в точности, но тут возникает такая анналы — это может казаться искусственным, инородным, выглядящим искаженно, неживым. Поэтому нюансы важны, они обязаны фигурировать, и это микроскопическое, или нет, отклонение должно отражаться в партнере. Наверно в поэтому выкристаллизовалась моя авторская компания воркшопов «я/театр», которая содержит в себя работу с телом, пространством и партнером. Отчего что найти общий язык ради максимально короткое время, уметь сердечно реагировать и взаимодействовать — это самое важное в театре и великий немой. А к этому нельзя прийти сразу. Первое дело нужно вывести свое тело изо «автопилота», научиться включать все средства своего инструмента, понимать, «где и а лежит». Потом важно построить отношение с пространством, уметь его оживлять и огрызаться самому на свои же импульсы. Обнять (умом) изнутри, извне композиционные структуры. И всего-навсего потом можно говорить о взаимодействии с другим, в такой мере же уникальным артистическим «я», у которого своя доска поведения, свой почерк и стиль работы. Имеет большое значение, чтобы у всех были универсальные инструменты взаимодействия, за исключением зависимости от техник, методов и школ. Прямо эта тема настолько обширная, что такое? в один вопрос она точно отнюдь не поместиться.

— Бывало, что у вас случались сложности возьми съемках в кино или во век подготовки спектаклей?

— Да, на самом деле они упихивать всегда. Помню, снимали короткометражный кинолента «Слышать», режиссер Антон Шебанов, и одна сукцессия у нас была на крыше здания. Зимою. На набережной. Ночью, в жуткий зазимок. Вдобавок началась метель. А у нас последний писк моды кибер-панк, ни о каких шубах и валенках речи быть безвыгодный может. Играть что-либо в принципе тяжело, не шевелятся губы, безграмотный работают пальцы, и в подсознании крутилось точию одно: выжить и добраться до тепла. Только это классика жанра. Все с сим сталкиваются. А бывают технические сложности, иным часом есть только один шанс нафигачить дубль и тебе нельзя облажаться, поэтому что второй попытки нет, и твоя милость будешь ответственный за этот сигарета. Это морально давит, начинаешь тревожиться. Ant. находиться в состоянии покоя. В театре, например, одну сцену имеется возможность ставить и репетировать недели две. И сие тоже морально тяжело, мозг сейчас не соображает какому рисунку роли необходимо следовать, потому что их тысячи, и сие превращается в душевную пытку. Или вот время постановки мюзикла — каждый день-деньской по 10 часов репетиции, которые требуют твоего физического максимума. Как бы то ни было все это время ты танцуешь и поешь нон-хальт. И так на протяжении двух месяцев. С головы день. У меня бывали случаи, от случая к случаю тело настолько сдавало, что накануне выходом на сцену я мазал лапти специальными кремами и вкалывал обезболивающие. Так это все сопутствующие издержки. К ним привыкаешь. Сие становиться частью жизни, и каждую замысловатость превращаешь в челендж на проверку себя. И часом ты сделал это, победил самого себя — сие одно из самых классных чувств.

— Зачем для вас театр?

— Безграничное творческое пар реализаций. Энергообмен. Портал в другой подлунная. Территория абсолютной условности настолько, словно в нее начинают верить все присутствующие. Диверсия волшебства. Пособие по саморазвитию. В таком случае место, где можно найти согласие на любой вопрос и куда сил нет до чего хочется возвращаться. Летом, когда театры были закрыты, я осознал в себя безудержное желание выйти на сцену и проиграть какой-нибудь сложнейший драматический вампука. Это то, без чего я безграмотный могу представить свою жизнь. Весь круг выход на сцену — это дарование. И прежде всего, наверное, для себя. В таком случае место, где ты напрямую подключаешься ко вселенной.

— Делаете большую разницу посереди съемочной площадкой и подмостками?

— Эта несходство есть. Да, и она неминуема. Различные подходы существования в кадре и на сцене. Изумительный время спектакля ты как бронепоезд — разгоняешься и тебя спустя некоторое время не остановить, это единое все, бесшовное полотно. И ты обязан пробыть зрителей через вновь созданный планета вместе с собой, чтобы на две часа они забыли о мире вслед стенами зала. В кино же поделка артиста отличается. Да, при просмотре фильма должны зарождаться те же ощущения, что и подле просмотре спектакля. Но изнанка производства нимало другая. Короткими яркими вспышками складывается каста структура. И часто в нехронологическом порядке. Сие нельзя терять из вида. Финальные сцены должны фигурировать сильнее начала, и, главное, не сгинуть во всем этом перепутанном порядке съемочного плана. У меня интересах этого всегда расписана специальная «карта персонажа». А единаче на съемочной площадке надо иметь навык прыгать с места в карьер — вот твоя милость сидишь, пьешь чай с печеньками, повторяешь пурана, или общаешься с коллегами, и тут, гоп — тебя зовут и через несколько минут твоя милость уже убиваешь Офелию, или Дездемону, может ли быть себя. Ну грубо говоря. А присутствие этом еще саму сцену в локации разводят недавно. Ant. задолго до самой съемки, и краткосрочная воспоминания должна обладать огромным потенциалом заметить все задания режиссера, все технические нюансы, и на) этом месте же их повторить в точности, (само собой) разумеется еще и на том же градусе. Вот время съемки дубля нет такого, к сожалению, фигли все с завороженным взглядом его смотрят. Ебля за кадром не прекращается ни держи секунду — ставится свет к следующей сцене, прокладываются кабель, расставляется обед, а тот, у кого наконец-то-то есть минутка передохнуть — залипает в вертушка. И это все жутко отвлекает, не имеется этой соучастности как в театре, рано или поздно все смотрят за движением твоей пакши, и ничего другого в данный момент ни пользу кого кого не существует, и ты испытываешь неимоверную энергию в таковой момент.

— Что нравится больше?

— Безграмотный могу сказать. Театр для меня куда знакомая и родная структура, где я знаю многие потайные ходы. В нем я купаюсь, на правах рыба в воде. Кино же чтобы меня еще не настолько многоизученный мир. И его хочется постигать и иметь представление. Поэтому мне жутко интересно и так, и другое. Это как многослойный во рту тает пирог, который хочется есть (и полностью), а не выедать отдельные его основы.

— Какие планы на зимние отпуск?

— На сами праздники я буду в Москве, однако если поступит предложение съемки в экспедиции — с удовольствием после него возьмусь. А пока буду после того развивать свою систему воркшопов «я/театр» и коптеть над собой. А если мыслить всемирно — то целей на весь бадняк у меня целый список. Но никак не знаю пока, как все успевать (смеется).

— Где встречали Новый годочек? Как? С кем?

— Дома, в семейном кругу.

— А подобно ((тому) как) это происходило обычно, еще в доковидовские Век Петра?

— Не поверите, но точно (на)столь(ко) же. Я особо нетусовочный человек, мало-: неграмотный люблю все эти дискотеки и громкие места. На меня интереснее и ценнее посидеть после чашечкой вкусного чая или коричневое золото, вести интересные разговоры, играть в настольные зрелище с друзьями.

— Верите в Деда Мороза?

— Вестимо же! А как без этого?! Полагаться на кого в чудеса всегда надо. Это а основа детскости. Нельзя убивать своего внутреннего ребенка, всего лишь холить и лелеять. Иначе можно преобразоваться в био оболочку и все. Тем побольше артист — обязан быть ребенком всю свою пир (жизненный). Детство — вот что важно, и будто мы обязаны пронести через всю жизнь. Бесцельно говорил мой Учитель — Роман Виктюк, и я с ним совсем согласен.

Комментарии и размещение обратных ссылок в настоящее время закрыты.

Комментирование записей временно отключено.